Тоши сполз по отвесной насыпи из камней и грязи, отделявшей Болото Такенума от границ старого города. За двадцать лет Войны Ками разрушенные постройки на возвышенности постепенно осели в топкую почву, но пустынное болото служило ему домом задолго до этого. Как только его ноги ступили в болотную жижу, он бегло осмотрел знакомые акры маслянистой стоячей воды и зловонных топей.

- Дом, милый дом, - пробормотал он. Тоши пробрался сквозь топкую грязь, внимательно присматривая за возможными материализациями враждебных духов. Чаще всего они возникали в руинах, перед стенами крепости Даймё, но в последнее время их нападения участились и расширили диапазон.

Хотя сейчас топь представляла собой не многим больше, чем гниющий бамбуковый лес, пытающийся расти в вязкой отвратительной жиже, когда-то она была процветающим поселением. История о столь быстром ее упадке варьировалась в зависимости от рассказчика. Незуми утверждали, что болото было раем для них до тех пор, пока сюда не явились человеческие предки Даймё, которые все здесь разрушили. Местный культ колдунов йюши рассказывал о заклинании, наложенном несколько поколений назад группой огрийских магов – они намеревались основать здесь лежбище и охотничьи угодья для жутких демонических óни, которым они поклонялись, но в конечном итоге получилась очередная проклятая выгребная яма.

И все же, полагал Тоши, болото предоставляло убежище таким людям, как он: падшим и забытым. Большинство жителей топей были отвергнуты обществом Даймё, нежеланны в диких лесах, и не желавшими жить тяжелой, жестокой, и часто короткой жизнью горного разбойника. В болоте было свое общество, со своими законами и устоями, но в отличие от остального мира, они были само-регулируемыми и легко могли безнаказанно нарушаться… если вы были достаточно изворотливы и обладали определенной властью.

Старый город растворился в желтоватом, серном тумане за спиной Тоши, пробиравшегося в глубины болота. Его лачуга находилась в юго-восточной части топей, на границе между торфяником Босса Урамон и крупной деревней незуми. Если Тоши будет держаться западнее и пройдет по дуге, он минимизирует шансы повстречать кого-нибудь из собратьев Мозго-Грыза. Это приведет его на территорию йюши, но он был в прекрасных отношениях с несколькими наиболее влиятельными колдунами культа. И если они его остановят, ему будет относительно легко договориться с ними и пройти дальше.

Туман перед ним рассеялся, и Тоши заметил пару вооруженных охранников, стоявших под высоким факелом. За спиной у охранника мужчины был привязан громадный боевой меч но-дачи, а плечи и грудь покрывала грубая пластинчатая броня. На нем также была металлическая широкополая шляпа и черный шарф поверх носа и рта. На женщине была тяжелая накидка поверх цветного кимоно, и широкий капюшон, закрывавший ее лицо и голову. Ее длинные волосы струились из-под капюшона, доставая до локтей. Они были странного фиолетово-черного цвета, из-за чего Тоши казалось, что на ней надет плащ. На поясе у женщины был простой топор фуецу, а на плече был вышит  яркий фиолетовый цветок.

- Эй, - позвал Тоши. – Я иду сквозь туман. Не убейте меня случайно.

Мужчина напрягся и положил руку на но-дачи. Женщина раскрыла черно-фиолетовый веер и изящно отогнала им туман от своего лица. Тоши внимательно всмотрелся сквозь желтеющую дымку и заметил блеск металла на каждом ребре веера. Это был тессен, замаскированное оружие, способное либо заблокировать удар меча, либо пробить руку обладателя указанного меча.

Тоши шагнул из тумана, держа ладони открытыми по бокам. Он уставился на женщину и фиолетовый цветок на ее плече. Тоши улыбнулся.

- Кику, - сказал он. – Я узнал твою камелию. Только не говори, что тебя понизили до приграничной охранницы. Даже твои мастера йюши не настолько глупы, чтобы так растрачивать твои таланты.

Мужчина шагнул вперед, достав свой меч, но женщина остановила его нежной рукой. Ее широкие, яркие глаза внимательно осмотрели Тоши. Она сделала шаг вперед и посмотрела на его мечи.

- Привет, Тоши, - сказала Кику. Ее голос звучал скучающе томно. – Это не лучшая ночь, чтобы искать работу.

- Сегодня я ничего не ищу. Мне лишь нужно вернуться в свою лачугу, не наткнувшись на крыс.

Кику пожала плечами. – Иди. Но если ты собрался срезать путь через наши земли, то я бы на твоем месте волновалась не из-за незуми-бито. Ками сегодня ночью особенно свирепы и жаждут крови.

- И поэтому ты одета, как один из Урамоновских секачей? Где твои фиолетовые шелка и юбки с разрезом? Куда делся гламур и красота, что делали Кику самым прекрасным кошмаром, известным на все болото?

- Это тебя не касается. – Она улыбнулась, но ее глаза остались широко раскрытыми и сконцентрированными.

Тоши подавил дрожь. Кику была сногсшибательна, но при этом вселяла ужас. Она могла в мгновение ока убить десятерых одной лишь магией, но ее скучающее выражение лица, при этом, редко менялось. От нее исходила безумная, жуткая энергия сытой кошки, ищущей жертву для мучений и пыток. Она не была врагом Тоши, но они относились друг к другу с осторожностью.

- Так, - сказал он беззаботно. – Вы не возражаете, если я пойду дальше?

- Нет, если ты уйдешь быстро, - сказала она. - И тихо.

- Все понял. Я лишь…

Мужчина охранник неожиданно начал задыхаться и трястись. Туман сгустился и закружился вокруг них, создавая высокий конус из ветра и серных испарений.

Тоши спешно отпрянул от охранника. Очимуша узнал признаки манифестации ками. Судя по тому, как Кику отбежала в сторону, она узнала их тоже. Клубящаяся стена тумана расширилась вокруг них, давая им возможность отойти подальше от пораженного охранника. Тоши попробовал коснуться тумана рукой, не сводя глаз с проявляющегося ками. Стена испарений была плотной и на ощупь была похожа на шерстяное покрывало. Ему не очень хотелось увязнуть в ней в непосредственной близости к враждебному духу.

Кику также опробовала барьер на прочность, затем распахнула свой веер и прикрыла им лицо от переносицы и ниже. Тоши кивнул ей и приготовил оружие к бою. Война Ками снова добралась до топей.

У ками было несколько способов пересечь барьер между их домом в мире духов какуриё и материальным миром уцушиё. Тоши видел, как они, мерцая, проявлялись и таяли в воздухе, подобно миражам, или отращивали свои бесформенные тела из мха, дерева, камней, всего, что находилась поблизости.

Священники и монахи говорили, что у всего в уцушиё есть свой дух ками: у рек, полей сражений, мечей, кладбищ… даже предков людей. Существовали ками, олицетворявшие дух целых городов, и ками людей, их населявших. Были духи песен и солнечного света, смерти и тьмы. Двадцать лет назад, простые духи фермерского поля и крестьянского колодца восстали против людей, молящихся им. Затем, более крупные и могущественные существа натянули на себя безобразную плоть и принялись за мародерство, не взирая ни на то, кого они убивали на своем пути, ни насколько праведными были их жертвы. Ками ураганов, огня, и молнии перестали быть случайными разрушителями и начали нападать на племена Камигавы с точностью и расчетом.

 Когда все эти разъяренные духи явились, их образ был незнакомым и неузнаваемым. Словно путешествие из духовного мира в плотский было настолько калечащим, что превращало их в итоге с кошмарных чудовищ. Тоши был знаком с несколькими чрезмерно религиозными типами, которые утверждали, что чудовищный облик ками был неизбежен, поскольку они были божественными сущностями, которым теперь приходилось существовать в мире грубых физических форм.  Какую бы форму они не принимали, их всегда сопровождали облака меньших спутников-аспектов, кружащих в воздухе вокруг божества подобно верным слугам своего короля. Эти аспекты были неотъемлемо связаны с той формой, какую приняли ками – у ками поля битвы могло быть облако из кинжалов, ками леса появлялся с роем листьев. В Болоте Такенума жили многочисленные прорицатели, готовые облегчить ваш кошелек в обмен на их объяснения значения внешнего вида какого-нибудь враждебного ками. За дополнительную плату, они также скажут вам, как его усмирить.

Тоши не знал, и ему было безразлично, что делало духов настолько ужасными, но ему доводилось сражаться с ками, как величиной с дом, так и размером с бабочку. В общем, он предпочитал бабочек. Никто толком не знал, почему духи природы и хранители домашних очагов стали настолько мстительными. Насколько Тоши понимал, единственно важным был лишь тот факт, что физические манифестации ками делали их такими же уязвимыми к стали и магии, каким было все в уцушиё. Духи могли убить, но их самих также можно было убить, и это укладывало всю эту неразбериху в понятные Тоши рамки.

Он был в десяти ярдах от обреченного охранника, когда тот раскрыл рот, чтобы закричать. Мужчина стоял с раскрытыми челюстями и дрожащим горлом, но единственными звуком был треск его костей. Глухой рев вознесся над вихрем стонущего ветра, и затем охранник исчез в облаке крови и доспехов в тот миг, когда ками вырвался прямо из его тела.

Он был полных тридцать футов в длину от головы до хвоста, хотя Тоши не рискнул бы спорить с какой стороны было что. Длинная, цепкая лапа с множественными локтевыми суставами высунулась из центра сжавшейся, личинко-образной массы. С одной стороны у него был рот, похожий на рваную рану, полную острых зубов, загнутых вовнутрь. Над пастью располагался один красный глаз, еще два желтых были по бокам, и темно-зеленый на костяшках его единственной лапы. Неуклюжее тело ками парило над сырой землей, окруженное жужжащим облаком мелких насекомых.

Он казался каким-то растерянным и дезориентированным из-за своего путешествия из мира духов в это болото, и замер, принюхиваясь к воздуху и стряхивая куски мяса охранника со своих выпученных глаз. Тоши обошел вокруг омерзительного духа, держа наготове оба меча. Он подумал достать джитту, но решил оставить убийственную магию для Кику. В конце концов, это была ее специализация.

За двадцать лет войны, Тоши видел не так много ками, наделенных даром речи, и никогда не слышал, как они говорили. Обычно, они просто появлялись и начинали рвать все вокруг на куски. Вот и этот ками обратил большинство своих глаз к очимуше и метнул к нему свою длинную лапу. Тоши был на достаточно большом расстоянии, но все же шагнул назад и поманил чудовище, удерживая все его внимание на себе. Очевидно, ками решил, что более крупные цели представляют большую опасность, и решил оставить Кику на десерт. Он будет не первым существом, погибшим из-за подобной ошибки.

Личинко-образный дух сделал еще один рывок, отмахнув в сторону мечи Тоши своими когтистыми пальцами. Тоши попятился, и ками последовал за ним.

- Кику? Я его отвлекаю. Пара пустяков, если ударить сзади. – Он полоснул палец на лапе ками своей катаной. Чудовище взревело.

- Пара пустяков? Он смотрит прямо на меня, - сказала Кику. Она скрестила руки, словно обидевшись, и закрыла свой веер. – И мне не нравится, как его глаз на меня пялится.

- Он нападает на меня, - прокричал Тоши.

- И как это меня касается? – Кику ухмыльнулась, и Тоши выругался. Ему нужно было просто начертить канджи и самому использовать заклинание. А лучше, зайти за спину Кику и заставить ее отбиваться, защищая их обоих.

- Просто убей его, - выкрикнул Тоши. Он уклонился от очередного рывка, но теперь его спина уже упиралась в плотную стену тумана. – Если я умру здесь, знай, что мой призрак вернется, и будет терзать тебя вечно.

- Стань в очередь. У меня уже есть парад привидений, марширующих за мной дружным строем.

Ками выбил у Тоши катану, в ответ он отрезал еще один палец коротким вакизаси, но пространство для его защитных маневров стремительно сокращалось.

- Не говори мне, что великая и ужасная Кику сможет пропустить возможность убийства, - крикнул он. – Разве ты здесь не ради этого?

- Ради этого. Но никто ничего не говорил о спасении внештатных воров.

- И охранников, как я понимаю. – Тоши пронзил лапу ками своим коротким клинком и навалился всем своим весом на рукоятку. Ему удалось повалить лапу на  землю и прижать ее своим телом. В этом положении, ками не мог провернуть свою тушу вокруг своей лапы, чтобы приблизиться на расстояние укуса. Он вновь зарычал от раздражения, затем плюхнулся в болотную жижу, собираясь с силами стряхнуть Тоши со своей искалеченной лапы.

Тоши замкнул взгляд на Кику. – Кроме того, - сказал он. – Технически я не внештатный. Помнишь?

Мощная конечность хрустнула под ним, и Тоши взмыл в воздух, верхом на лапе ками. Если он отпустит меч, потустороннее чудовище с легкостью поймает его в воздухе. Если он оставит все, как есть, ками разобьет его о землю и проглотит целиком, как очищенный грейпфрут.

Но вместо этого, невесомый фиолетовый цветок плавно опустился на центральную тушу ками и грациозно всколыхнулся на его спине. Тоши видел движение губ Кику, произносившей заклинание, плотно сжимая в руках свой веер тессен.

Небольшой цветок камелии выпустил корни, впившиеся в кожу на спине ками. Чудовище задрожало, швырнув Тоши в топкую жижу болота. Оглушенный очимуша все еще чувствовал в руках свой меч, и отчаянно пытался держать его острием вверх, для отражения дальнейших ударов.

Ударов не последовало. Обезумевший ками кружился на месте, царапая свою спину в том месте, где цветок пустил корни. Спокойный фиолетовый цвет камелии потемнел до токсично черного в том месте, где он коснулся плоти ками, и его гротескные корни, извиваясь, впивались все глубже в его тело.

Тоши поднялся на ноги и быстро отыскал свою катану. Ками все еще метался и вертелся на месте, его вопли от боли и ярости эхом расходились по всей топкой окрестности. Кику стояла на безопасном расстоянии от него, обмахиваясь своим веером.

- Брось топор! – заорал Тоши. – Он все еще жив, все еще опасен. Да что это с тобой? У тебя, что почасовая оплата?

Кику фыркнула. – Холодное оружие это такой примитив, - сказала она. – Ты же не просил бы плотника работать с губкой вместо дерева?

- Просил бы, если бы он смог убить эту громадину быстрее, чем ты. – Тоши подождал, просчитывая движения раненного ками. Когда его глаз повернулся в другую сторону, он бросился вперед и отсек его лапу в первом плечевом суставе.

Искалеченный ками издал жуткий вопль и бросился всей тушей к Тоши. Очимуша отпрыгнул в сторону, перекатился, и встал на ноги рядом с Кику.

Туман за их спинами начал таять. Стоя рядом на безопасном расстоянии, они наблюдали за тем, как кошмарные потоки крови и гноя орошали стоящую топкую воду. Ками барахтался в болоте, все еще пытаясь дотянуться до них, но совсем скоро его усилия замедлились, и вовсе прекратились. Одно за другим, светящиеся насекомые потускнели и опали рядом в основной тушей чудовища. Личинко-образный ками все еще дышал, но дыхание его было затрудненным, и по его мерзкому телу уже начали проходить предсмертные конвульсии.

Тоши подошел к умирающему духу, держа катану наготове.

- Он уже мертв, - произнесла Кику. – Я убила его. Его мозгам просто нужна минутка, чтобы понять это.

Тоши встал над подрагивающей тушей. – Эта штука от меня ничего не получит, - сказал он и вонзил свой меч глубоко в самый крупный глаз ками.

Черная кровь брызнула из раны, и ками простонал в последний раз. В то же мгновение вихрь унялся, желтый туман рассеялся полностью. Затем ками медленно начал таять.

Тоши смахнул кровь со своей катаны и протер ее лезвие пучком болотной травы. Цветок Кику все еще цвел на спине чудища великолепным и пахучим корсажем поверх жуткой груды окровавленного мяса. Когда мертвый ками растаял в тумане, яркий цветок лаванды остался, отмечая место его гибели.

Без единого слова Кику повернулась и отправилась назад в серный мрак, к поселению своего культа.

- Так, - прокричал ей вслед Тоши. – Ты не против, если я пройду по вашей земле?

Кику, не оборачиваясь, с безразличием махнула ему рукой.

- Отлично, - сказал Тоши. – Это правда, все, чего я хотел.

*   *   *   *   *

Тоши добрался до своей лачуги перед самым рассветом. Его дом располагался в самой унылой и невостребованной части болота, известной, как Нумай, где дома строились на бамбуковых сваях. В то время как богатые и влиятельные люди, такие, как Босс Урамон жили в восстановленных имениях, заброшенных за годы войны, обычным обитателям болот приходилось довольствоваться гораздо меньшим. Тоши даже провел некоторое время среди трущобных халуп и общих гнездилищ незуми, и если бы дело было не в самих крысах, он бы во многом предпочел бы их дома своему собственному.

И, тем не менее, юго-западный квартал болот обеспечивал его достаточной уединенностью и анонимностью. Совать нос в чужие дела в центральных топях было опасно, порой суицидально, чего нельзя было сказать о Нумай. Здесь вряд ли можно было найти кого-нибудь, кого стоило бы знать, и уж точно не было ничего, что можно было бы украсть, поэтому Тоши мог здесь делать все, что было его душе угодно.

Сейчас же его душе было угодно собрать пару ценных для него вещей и взять небольшой отпуск где-нибудь подальше от лунного народа, незуми, и нападений ками. Возможно, он отправится на побережье, и пару недель будет объедаться мидиями и морскими угрями. Понежится на солнце и насладится ощущением, что за ним никто не охотится.

В жилище Тоши не было входа; это была деталь, которую он осознанно упустил при строительстве своей хибары. Нет двери - нет посетителей. Его однокомнатные трущобные владения располагались футах в двадцати над поверхностью болота, зачарованные заклинаниями и примотанные веревкой к нескольким прочным бамбуковым опорам. Стенами служила хаотичная мешанина из досок и балок, утащенных из других домов, а крыша являла собой тростниковый кошмар поверх небрежно уложенных стропил.

Тоши быстро осмотрелся вокруг и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, быстро взобрался по одной из бамбуковых опор. С этого угла, он на руках прополз по одной из досок к потайному люку. Тоши толкнул люк снизу и вполз в окутанную мраком комнату.

Он быстро нащупал в темноте старую масляную лампу, зажег ее искрой, высеченной из кусочка кремня, осторожно прикрывая пламя, чтобы не ослепнуть от его яркости. Маленькая лампадка отбрасывала тусклое подобие света, но его вполне хватило для Тоши, чтобы увидеть комнату и все, что в ней находилось.

Четверо соратами расслабленно лежали в углах его жилища. Он узнал Эйтоку и его напарника шиноби, с которыми он познакомился в аллее.

Двое других тоже были лунными буши, одетыми так же, как Эйтоку в броню из укрепленной ткани с традиционной парой самурайских мечей.

Пятая соратами сидела, улыбаясь, на полу прямо перед ним. Все представители лунного народа были изящными и обоеполыми, но эта была наиболее женственной из всех, кого ему довелось видеть. Ее длинные уши были завязаны на затылке. Ноги были скрещены, и она сидела, откинувшись слегка назад, на руки с задумчивой ухмылкой на лице.

- Привет, - сказал Тоши. – Вы не видели Тоши Умезаву? Он должен мне денег.

- Взять его, - сказала женщина. Тоши лишь краем глаза успел заметить размытое движение, как уже был скручен, обезоружен, и уложен лицом вниз на грубый дощатый пол. Кто-то, вероятно Эйтоку, с силой пнул его ногой по ребрам. Кто-то другой схватил Тоши за волосы и рывком поднял его голову лицом вверх.

- Ты унизил соратами, - сказала женщина. Ее голос звучал без злости, скорее расстроено. – Хуже того, ты испортил нашу операцию сегодня вечером. Это два весьма примечательных подвига для такого нищеброда, как ты. Воистину, всемилостивый кролик на луне улыбнулся тебе этой ночью.

Тоши моргнул. – Кто где что сделал когда?

Женщина рассмеялась, ее глуховатый голос звучал неожиданно тепло и радостно. – Ты никогда не слышал о кролике на луне? Потрясающе. Какому ками ты молишься?

- Он не молится, - сказал соратами, пытавшийся оторвать Тоши голову. – Он «сам о себе заботится».

- Я забочусь и о своих друзьях, - добавил Тоши. Пот заливал его глаза, и он слышал, как бешено бьется его сердце. – Если бы ты решил стать моим другом, я бы…

Эйтоку заткнул его еще одним ударом ноги. – Держите его руки, - сказал самурай. – Он пользуется магией канджи.

Женщина подалась вперед, почти вплотную к лицу Тоши. – Расскажи мне о своих друзьях, - сказала она. – Кто-нибудь из них знает, где ты был сегодня вечером?

- Я соврал, - мгновенно ответил Тоши. – У меня, вообще-то, нет никаких друзей.

- Хммм, - произнесла женщина. Казалось, ее взгляд пронизывал голову Тоши насквозь. – Это верность или искренность?

- Ни то, ни другое, - сказал он. – Проверьте тыльную сторону моей левой ладони и увидите.

- Не прикасайтесь к нему! – Рявкнул Эйтоку. – Он полон лжи, этот прохвост.

- Да, это я вижу. – Женщина выпрямилась и встала на ноги. Она кивнула напарнику Эйтоку. – Проверь его ладонь, шиноби. Он заинтриговал меня, этот самовлюбленный очимуша, не молящийся никому. Остальные, держите его крепче.

Шиноби из аллеи взял руку Тоши и вывернул ее ладонью вниз. Он взмахом указал на лампу, и один из самураев поднес ее ближе. Самурай с лампой, шиноби и женщина склонились над рукой Тоши.

- Треугольник, - наконец, сообщила она. – Очень впечатляюще. Хотя линии немного кривоваты. Возможно, тебе стоит подыскать татуировщика, у которого не дрожат руки от наркотической ломки.

- Это не просто треугольник, - сказал Тоши. – Это хёдзан, айсберг. Видите? Там и канджи и все остальное. – Он сжал запястья вместе, открывая большую часть знака.

- Это гангстерская татуировка, - фыркнул Эйтоку. – Он один из наемных силовиков Босс Урамон.

- Ахх, - сказала женщина. – Значит, тебя все-таки кто-то защищает. Но Босс Урамон здесь нет, маленький головорез, да нам было бы плевать даже, если бы она здесь была.

- Я не работаю на Урамон, - сказал Тоши. – И ни на кого другого. Вы что, не слышали о мстителях хёдзан? Мы работаем на себя.

- Как страшно. И я полагаю, айсберг символизирует вашу скрытую мощь? Напади на вершину, и остальная банда выйдет на поверхность в поисках мести? Это ведь то, что делают мстители, верно? Мстят за плату.

- Иногда. Мы еще рискуем иногда.

Лунная женщина рассмеялась снова. Затем, ее улыбка испарилась, как облачко дыма, и ее глаза вспыхнули холодным, синим светом.

- Думаю, мы потратили на тебя достаточно времени, мститель хёдзан. Полагаю, айсберг, это лишь хитроумная уловка для того, чтобы заставить всех думать, будто у тебя есть скрытая глубина. Это ощущение опасности держит людей на расстоянии. Ты лжешь, что бы никого к себе не подпускать, не так ли? Иначе, зачем бы ты жил в самом унылом и мерзком месте во всем мире? Серьезно, даже незуми не пришли бы сюда без очень веских причин.

Прижатый к полу очимуша не сводил с нее глаз. – Я уже предупреждал твоих шестерок, и теперь предостерегаю тебя. Отпусти меня и вали отсюда, или все это обернется для всех вас плачевно.

- Не обращайте внимания, - сказал Эйтоку. – На его теле больше нет канджи, и он не в состоянии начертить их, пока мы держим ему руки.

Женщина соратами вновь непринужденно села на пол. – Думаю, мы повесим твое тело где-нибудь на видном месте. Чтобы местные хорошенько все поняли. – Она кивнула, и Тоши услышал звук выходящего из ножен меча.

Над его головой луна выглянула из-за ночного облака. Ее свет пролился сквозь дыру в крыше, отбросив на пол рваную тень.

- Ты прав, ушастый, - громко сказал он. – Я не могу начертить канджи. Но я могу воспользоваться тем, что я встроил в крышу.

Как один, соратами взглянули вверх. От лунного света, тени стропил образовали ясный символ.

- Стоять, - тихо прочел Тоши.

В ответ, мерцающий фиолетовый бриз подул сверху и волной окатил всю комнату. Лунный свет растаял, вновь скрывшись за облаком. Когда он вновь осветил комнату, позы всех соратами нисколько не изменились. Их глаза метались из стороны в сторону, и некоторые из них издавали едва слышные стоны, но в остальном они оставались неподвижны, замерев на месте.

Тоши быстро начал освобождать свои руки. Пальцы удерживавших его Соратами были достаточно гибкими, чтобы он смог вывернуться из-под веса лунных воинов, по пути, пинками освобождая свои ноги. Двое из державших его самураев опрокинулись на пол, когда Тоши встал, и остались лежать в тех же позах, словно каменные статуи.

Очимуша спешно подошел к тайной половице, достал из-под нее мешочек монет, новую джитту, и небольшой сверток из ткани, перетянутый бечевкой. Он был очень осторожен и следил за тем, чтобы случайно не коснуться соратами. Случайный контакт мог прервать парализующее заклинание, а он вовсе не горел желанием пробиваться отсюда с боем. Он распрямил одежду и подошел к сидящей на полу женщине соратами.

- Здесь наши пути расходятся, - сказал он, перевязывая свой сверток через плечо. – Я сегодня сорвал ваше дело и разбил в кровь ваши носы, но я не убил вас. Давай оставим все как есть. Сделай нам всем одолжение и не ищи меня больше.

Глаза женщины были наполнены яростью. Беги быстро, ее голос звучал в ушах Тоши, хотя ее губы не двигались. Беги далеко. Тебя это не спасет.

Он поднял бровь. – Это был твой голос в аллее, не так ли? – Он наклонился к ее лицу. – Счет удвоился. Видишь, чем заканчиваются игры со мной? Если ты хочешь, чтобы мы с этого момента пытались убить друг друга с первого взгляда, это твой выбор. Но я гарантирую, что ты даже не заметишь, как я подберусь к тебе.

Возможно.

Тоши пожал плечами. – Ты все  время повторяешь эту бессмыслицу. – Он встал и прошел к люку на полу. Он открыл его, сел на краю и, обернувшись, взглянул на двух опрокинутых лунных воинов, оба они теперь беспомощно смотрели в потолок.

- Вы легко отделались, - выкрикнул он. – Вы бы видели те позы, в которых я собирался вас оставить.

Затем он спрыгнул вниз, с всплеском приземлившись в болото. За первые его пару шагов, луна успела скрыться за очередным облаком. Когда она вышла вновь, она залила всю округу зловещим серебряным светом.

Тоши взглянул вниз. Тени от бамбука и части его лачуги образовали символ в грязи, который он не задумывал. Более того, если он сделает шаг назад и добавит к нему плавающие листья бамбука и болотную траву, он сможет различить несколько символов, небольшую группу канджи, образованных естественным путем, которую его глаза выделили из общего пейзажа.

Тоши вздохнул, а затем тихо выругался. Мерещащиеся повсюду символы были побочным эффектом владения магией канджи, подобно тому, как ребенок с чрезмерным воображением видит в простых облаках множество образов. Тоши уставился в землю вокруг него, не желая интерпретировать силуэты, но не в силах устоять перед этим.

Тени образовали канджи, означавший «луна».

Листья и трава объединялись в символ «неудержимый».

Маслянистая грязь, поднятая со дна его шагами, читалась, как «несчастье», или, если прищуриться и наклонить голову, «катаклизм».

И, наконец, упавший росток сломанного бамбука отдаленно напоминал грубый треугольник, схожий с отметиной на его руке. Пока Тоши рассматривал его, бамбуковый росток снесло слабым течением на несколько футов, пока он не пересек тень символа «луна». Затем, объединенный символ хёдзан/луна вспыхнул пламенем, опалив вязкую почву и подняв в воздух зловонное облачко серого дыма.

Тоши выругался еще раз. Он не молился ни одному из ками, но ясно осознавал силу духовного мира. Эти четыре символа заставили его основательно задуматься, поскольку он считал, что подобные удачно проявленные канджи должны были непременно быть переведены теми, кто их обнаружил. Значение «луны» казалось ему ясным – на полу его лачуги томилась целая куча соратами. Символ хёдзан указывал на его личную причастность к празднику этого вечера.

Символы «неудержимый» и «несчастье» его всерьез озадачили. Сами по себе, они ничего путного не предвещали. Но, объединив их с другими символами, Тоши обнаружил более конкретную и важную интерпретацию, чем общее предостережение о неясном катаклизме. Либо лично он приближался к несчастью, либо соратами. Либо несчастье было неотвратимым, либо соратами были неудержимыми. Он повертел потенциальные значения символов в уме, пытаясь найти что-нибудь, не указывающее на пересечение хёдзан и лунного народа, ведущее, в свою очередь, к необратимой катастрофе для обеих сторон.

Затем, как это часто бывало, когда магия указывала ему на то, чего он не желал видеть, Тоши разозлился. Не было смысла ехать на море, объедаться мидиями, если соратами горели жаждой мести и готовы были неотступно преследовать его до тех пор, пока всех их вместе с ним не поглотит необратимая трагедия.

До сих пор Тоши был жив и по большей части здоров, благодаря умению распознавать потенциальные угрозы и реагировать на них до того, как они станут по-настоящему опасными. Он тяжело вздохнул, придя к единственному явному значению странного набора символов. Хёдзан пересек путь соратами, и отныне они будут связаны до тех пор, пока нечто огромное и разрушительное не случиться со всеми ими. Он не избавится от них, не уплатив прежде своей десятины кровью, огнем и болью.

Он почувствовал, как давление вокруг него возросло, и воцарилась звенящая тишина. В стоячем болоте под его лачугой медленно начал вращаться водоворот, из которого начала подниматься бесформенная фигура. По совпадению, или по замыслу соратами, прямо под его домом начал прорываться ками. Даже сюда, в Нумай, духи пришли со своей войной, чтобы убить скромного очимушу.

- Превосходно, - сказал Тоши. Инстинкт самосохранения был величайшим из его даров, благодаря которому, он так долго оставался жив в Нумай. Вторым таким даром была привычка бить первым. Если знаки указывали на обоюдно разрушительные события между ним и лунным народом, он сделает все, чтобы это произошло на его условиях и по его графику. Мстители хёдзан работали наемниками, взыскивая отмщение за плату, но иногда они рисковали. Иногда, когда, вокруг его шеи уже была затянута петля, они были обязаны производить упреждающее отмщение.

Он затянул покрепче сверток за плечом, отвернулся от манифестирующего духа, и исчез во мгле.